вниманием.
– Алло, – отвечаю на звонок, продолжая движение по бесконечным Московским пробкам. Что там Эйнштейн говорил про вселенную и человеческую глупость? Пф! Автомобильный затор в столице намного бесконечней его бесконечности.
– Саш, привет. Можешь говорить?
Леночка? Утром звонит лично мне? Да ещё и говорит тревожным шёпотом, не стесняясь пыхтеть прямо в трубку?
Что у них там происходит?!
– Да, могу. Что у вас там происходит?
– Саш, тут пришли какие-то дядьки в костюмах и что-то там говорят про наши склады.
– А что у нас со складами?
– Я не знаю, но тут наш «упырь» бледный как трупешник ходит. Приезжай скорее. Ты тут нужен!
«Упырь бледный как трупешник»? Как разберусь с этой беготнёй, сразу же устрою Леночке ликбез по сказочным существам. Иначе её метафоры походят на бессвязный филологический выброс.
– Понял. Еду.
Глава 2
Возраст: 30 лет
Место: Москва
– Здравствуйте, – захожу в свой кабинет со стремительной уверенностью, заранее предопределяя, кто в доме хозяин. – Чем обязан?
А обязан я был, судя по обстановке, по самые уши. Оказалось, это был даже не визит каких-нибудь инспекционных служб, как я себе представлял, а самый настоящий обыск, со всеми вытекающими. Распотрошённые папки с бумагами, распахнутые ящики шкафов, предусмотрительно заклеены камеры наблюдения, а в наших компьютерах ковырялись непрошенные визитёры. Собственно, этих визитёров было трое, каждый одет в черный как смоль костюм, белую рубашку и темный галстук. Им не хватало только солнцезащитных очков и по наушнику в ухо, чтобы походить на вездесущих "агентов системы" какого-нибудь заграничного шаблонного боевика.
– Чем обязан?! – повышаю голос, показывая, что обыском и принадлежностью к спецслужбам меня не напугать. И это была чистейшая правда – у меня не возникло ни страха перед кирпичными мордами, ни покаянного трепета от высокопоставленной корочки. Вот он, отпечаток всех пережитых злоключений: стоит стать свидетелем настоящий смерти, и в дурной голове начинают происходить удивительные перемены, переворачивая авторитеты и ценности, которые застывают в душе навсегда.
– Не беспокойтесь, Александр, – соблаговолил-таки ответить мне один из них. Судя по тому, что он спокойно пил кофе, пока двое его коллег с головой погрузились в изучение содержимого наших компьютеров, он главный. – Мы всего лишь немного почистим кое-какую информацию. Ничего лишнего не тронем. Честное слово.
– Да ну?! И на каком же основании вы это делаете? На документы позвольте взглянуть.
– А у нас их нет, – добродушно улыбнулся он, словно не перевернул чужой кабинет вверх дном, а так, шоколадку чужую надкусил.
Ну наглежь!
– И как прикажите вас понимать? Вы вообще кто? И что мне мешает вызвать настоящих служителей закона?
– Давайте по порядку, – отставил он свою чашку и подошёл ко мне. – Мы, как вы успели заметить, не из госконторы. Наша фирма занимается, как бы это помягче сказать, услугами детективного характера. Я бы даже уточнил, что сугубо личного характера. К нам обращаются из-за нашей исключительной репутации – мы работаем чисто, быстро, и каждому делу гарантирована надежная конфиденциальность. Вот наша визитка.
Вот это времена настали! Сетевой маркетинг никогда ещё не был настолько агрессивен и тактичен одновременно. Вот у кого нужно учиться свидетелям всяких выдуманных пророков.
– В данный момент, – продолжил «главный», когда я машинально схватил его визитку. – Мы выполняем зачистку информации об одном вашем складе, через который проходят некие операции. Наш клиент захотел, чтобы эти операции были скрыты от лишних глаз. Почему я это вам рассказываю?
Законный вопрос, действительно, почему?
– Ваша персона входит в круг конфиденциальности. А вот вашему помощнику Елене напротив, доступ закрыт. Поэтому мы были вынуждены выгнать девушку из кабинета. Она немного испугалась, и мы приносим свои извинения, но иначе мы поступить не могли.
Если я правильно уловил суть, то этих парней нанял сам Кулачёв, с которым мы что-то делаем со складом, где хранятся материалы «МатСтройВероники», а значит, через этих парней я смогу выйти на своего «внешнего врага». Только зря они с Ленкой так, небось перепугалась вся, бедняга.
– Ясно, – отвечаю, наконец выйдя из ступора задумчивости. – Приберитесь здесь, когда закончите…
– Это еще не всё, – перебил он меня. – Нам было велено сопроводить вас к нашему клиенту, и мы настоятельно рекомендуем поехать с нами. Добровольно.
Вот как? Вежливость вежливостью, а рабочий процесс с косвенной угрозой не заставили себя долго ждать. Ну что же, притворимся, что у меня нет другого выхода, потому как сейчас наши цели совпадают, и, выполняя своё задание, они оказывают мне огромную услугу.
– Хорошо, – так же тактично киваю в ответ. – Мне кажется, что подвести своего клиента вы не можете, поэтому не побрезгуете средствами не столь любезными, как ваш тон.
– Точно так.
– Позвольте тогда я подожду за дверью, пока вы тут закончите. За меня не беспокойтесь, убегать от вас я не собираюсь. Тем более, вы, наверняка, перестраховались и выставили своих людей по периметру здания.
– Приятно иметь дело с умным человеком, – вроде как подтвердил мою догадку, но при этом однозначного ответа не дал. Ему бы в политики или журналистом идти работать, бесценный кадр бы получился.
– Сколько вам времени понадобиться? – спрашиваю я.
– Я думаю… – переглянулся он через плечо со своим коллегой, и тут же вернул ко мне своё внимание. – Я думаю ещё минут пять.
– Вот и договорились, буду вас ждать внизу.
Закрыв дверь, я пошёл в курилку. Куда ещё могла пойти испуганная Леночка, испытавшая на себе всю тяжесть якобы проверки якобы инспекции? Конечно же, она оказалась там, дрожащими руками часто затягиваясь своими тонкими сигаретками, от шока даже забывая иногда выдыхать. Одним словом, стресс он не сахарок.
– Ну ты как? – говорят, чтобы наладить контакт и пробить коммуникативный барьер нужно повторить «язык тела» своего собеседника, стараясь копировать его ненавязчиво, но, по возможности, максимально. Поэтому я тоже закуриваю, хотя не очень-то и хотел. – Всё в порядке?
– Да, – выпустила она серую струйку ментолового дыма. – Ты с ними уже всё?
– Они сейчас свалят. Там ничего страшного, просто рядовая проверка. Ты возьми себе отгул на пару дней, а то на тебя смотреть страшно…
– Ох, не знаю, Сашка… – выдохнула она так тяжело, что стало страшно мне. – Поможет ли мне эта пара дней…
Страшно, потому что эта была точка невозврата. Так бывает, общаешься с кем-нибудь, принимаешь всё как данность, все человеческие привычки, пороки и слабости, свыкаешься со всем этим, и изо дня в день не замечаешь как капля за каплей всё меняется. Перемена мчится, не имея обратного билета, бежит по пути в непривычную сторону к смерти, обретая багаж опыта, становясь взрослее. Но из-за веса «багажа»
